«Моя жизнь сказочно прекрасна, но съедает столько энергии, что время от времени требуется перерыв — что-то среднее между визуальным детоксом и акустическим рехабом», — с ходу сообщает Анна, когда начинаешь спрашивать, зачем ей южный дом.
В том, что за сезон она успевает устать, нет ничего удивительного: за четыре недели показов, проносясь из Парижа в Милан и из Токио в Нью-Йорк, креативный директор японского Vogue успевает сто раз переодеться. И ее снимки разлетаются по миру быстрее, чем фотографии с подиума!
«В один прекрасный момент я поняла, что больше не выдерживаю этот ритм, — объясняет Делло Руссо. — Повзрослела, видимо. Настала пора вернуться к корням».
А корни у Анны известно где — на юге Италии, аккурат в районе каблука, в Апулии. Земли в тех краях небогатые, дворцами и виллами особо не знаменитые, зато есть вдоволь моря, скал, виноградников и олив. Главная местная достопримечательность — круглые каменные постройки со смешными крышами-шапочками и названием, будто из мультфильма — трулли. По легенде, их начали строить, когда юг Италии подчинялся испанской короне. Крестьяне из Итрийской долины придумали хитрый способ ухода от налогов: возводить постройки таким образом, чтобы при первом приближении кастильских сборщиков податей они рассыпались и превращались в груду камней. В конце концов немногие оставшиеся трулли объявили памятниками: их запрещено сносить, разбавлять современными зданиями и надстраивать. Разрешается лишь придумывать для старинной оболочки современную начинку. Этим и занялась синьора Анна при первом удобном случае.
«Двенадцать лет назад я решила, что пора и мне инвестировать в родную землю, не то нашу заповедную долину окончательно захватят англичане. Купила трулло с большим виноградником. И почувствовала себя Улиссом, который наконец-то возвращается домой».
Впрочем, как только Анна начинает рассказывать про проект дома, становится очевидно, что комическое амплуа ей ближе, чем роль героя античных мифов: «Трулло устроен не сложнее, чем домик трех поросят. Это же амбар. Камни без цемента. Земляной пол. Внутри — пустота».
Два года ушли на то, чтобы провести воду и электричество, разделить пустое пространство на спальню, гостиную, гостевую комнату и крохотную кухоньку. «Лично мне кухня вообще не нужна. Я не готовлю. Ем сырое. Помидоры, фрукты, салат, что еще человеку нужно?»
Чтобы сырого хватало, разбили огород, посадили деревья, украсили территорию: выложили камнями вензеля AR, расставили повсюду керамические фигуры. Анне нравится, «когда среди настоящей природы попадаются рукотворные звери». По рекомендациям соседей был найден двадцатидвухлетний, похожий на героя фэшн-съемки (или порнофильма — кому как нравится) садовник. Он превратил пустовавшие гектары в заколдованный сад.
Делло Руссо в восторге: «Тут всегда что-то цветет и пахнет и каждый год становится все лучше и лучше. Я могу гулять по участку бесконечно».
Последним шагом стал просторный бассейн — вокруг него строится вся жизнь дома. Анна просыпается в пять утра, первое, что она видит, открыв глаза, — солнечный шар, выползающий из-за горизонта. Хозяйка занимается в саду йогой, после чего садится на моторино и отправляется в деревню завтракать.
«У нас удивительные места, от них напитываешься космической энергией, недаром в долине столько ашрамов, — хвалится Анна. — Но главная прелесть: тут все свои — гуляй не хочу. Вместо заборов — низенькие изгороди, ворота не запирают, от соседей не отгораживаются, ходят друг к другу запросто. А заскочив в бар выпить кофе, непременно встретишь либо одноклассника, либо родственника».
Точно так же, случайно заглянув в сельское кафе, синьора космополитка, некогда выгнавшая столичного мужа, чтобы не делить с ним место в гардеробной, повстречала нынешнего спутника жизни. Они с Анджело были знакомы с детства, потом надолго потеряли друг друга из виду, а теперь осторожно примеряют на себя роли серьезно настроенных партнеров. Анна не забегает вперед: «Кто знает, чем дело кончится, лучше лишний раз не загадывать». В Апулии проблему места в шкафу Делло Руссо решает просто: целый день ходит в купальнике, «чтобы тело отдохнуло». Легендарная гардеробная, занимающая в Милане отдельную квартиру, на юге неактуальна. Наряды, которые Анна меняет к каждому показу каждого дизайнера, в деревне не нужны: вечера проходят в саду, у барбекю.
«Здесь надо жить в простоте, как дети или как благородные дикари из трудов французских философов, которых мы проходили в университете», — проповедует стилист, предпочитающая провожать закат не с террасы модного заведения, а с бортика собственного бассейна. «Дом стоит на холме, засаженном оливковыми рощами. Кругом одна природа до самого горизонта. И никаких лишних звуков. У меня в саду слышно каждую пролетающую муху, каждый упавший лист. Настоящая акустическая терапия».
Конечно, весь этот культ простоты, тишины, аштанга-йоги и пения птичек, отчасти почерпнутый из многочисленных рабочих поездок по Японии, не означает, что в провинциальном итальянском доме не бывает гостей. В прошлом августе, к примеру, из бассейна грудами вылавливали телефоны и бумажники: праздновался день рождения обувного дизайнера Брайана Этвуда и заодно именины модного фотографа Джампаоло Сгуры. Гулянья продолжались три дня; в ближайший городок Чистернино съехались топ-модели, диджеи и светские хроникеры со всей страны. Началось все с пышного фольклорного празднества: хозяйка в красно-бело-черном платье и чепце учила гостей-северян давить помидоры по методу апулийских крестьян (в процессе все, натурально, перемазались с ног до головы). А закончилось морскими купаниями при факелах, плясками полуголых красавцев в саду и фонтанами брызг. «Было дико весело, и не удивительно: в наших местах неудачных вечеринок не бывает, как и неудачных дней», — божится Делло Руссо.
Внутри дома, к слову, о светском разгуле ничто не напоминает: обстановка предельно лаконичная. Беленые стены, лоскутные покрывала, фаянсовые вазы. Ничего похожего на миланское обиталище, где даже на коврике перед дверью размашисто написано Chanel. Все вещи Анна притащила сюда с ближних барахолок и блошиных рынков — она и сейчас старается не пропускать еженедельных торжищ. После каждого базарного дня в доме появляется то блюдо, то скамеечка, то светильник. Но главные персонажи здесь — пышно разряженные Мадонны в стеклянных ларцах, такие стоят в любой южноитальянской часовне. Северянину, должно быть, странно жить среди святых заступниц и дароносиц. Но южане к ним относятся иначе.
«У нас, — объясняет Анна, — подобным образом украшают не только церкви, но и простые крестьянские дома. К тому же мне нравится контраст между буколической простотой окружения и католической пышностью деталей. Мадонны в златотканых одеяниях напоминают праздничные процессии, которые я видела в детстве. У каждого уважающего себя городка свой небесный покровитель и свое пахнущее ладаном шествие с мощами в богатых раках. Эти традиции и сейчас живы, но мне важна не религия, а картинка. А еще — ощущение чуда».
Если копнуть поглубже, то весь сюжет с апулийским домом, который лавандовым запахом, плеском воды и лиловыми закатами магическим образом притягивает радость и любовь, — это история про чудеса и про то, как они случаются в повседневной жизни, если только в них верить.
Самые желанные гости в доме — маленькие племянницы Анны: «Я внушила им, что здесь может твориться любое волшебство. Подарки могут свисать с деревьев и прорастать на клумбах, как у Пеппи Длинныйчулок на вилле «Курица» — в детстве это была моя любимая книжка. А сейчас мне кажется, что я и живу на вилле «Курица». Здесь хорошо всем, от важных модельеров до Куччолины — карликового пинчера, она здесь носится как сумасшедшая. Специально для нее я оставила большую лужайку. А если становится жарко, плещется со мной в бассейне».
Сама Анна тоже абсолютно счастлива. «Отсюда меня можно вырвать только с корнями. Каждый раз, когда надо уезжать, я хочу приковать себя к камину толстой цепью. Сколько ни летаю по миру, всякий раз убеждаюсь: у нас в Апулии гораздо лучше», — признается она. Однако чувство долга неизменно перевешивает, и синьора Делло Руссо пакует чемоданы.
Фото: Максим Сапожников